Вообще-то моей первой учительницей была Анна Ивановна – молодая, улыбчивая, добрая, с красивыми рыжими локонами. Но она очень быстро ушла в декрет, бросив своих маленьких учеников на произвол судьбы. Произвол судьбы звали Людмилой Кузьминичной, которая во втором классе пришла на смену молодой учительнице. Мне кажется, это был привет из Советского Союза. До сих пор помню чувство страха, которое внушала мне эта Вообще-то моей первой учительницей была Анна Ивановна – молодая, улыбчивая, добрая, с красивыми рыжими локонами. Но она очень быстро ушла в декрет, бросив своих маленьких учеников на произвол судьбы. Произвол судьбы звали Людмилой Кузьминичной, которая во втором классе пришла на смену молодой учительнице. Мне кажется, это был привет из Советского Союза. До сих пор помню чувство страха, которое внушала мне эта женщина.

Людмила Кузьминична была дамой в возрасте, наверно, около 60 лет. Выглядела она так, как любая среднестатистическая дама такого возраста – ходила в юбке, носила короткую стрижку на седых волосах, губы красила исключительно красной помадой, что привлекало внимание к ее морщинистому лицу и недобрым глазам.Вообще-то моей первой учительницей была Анна Ивановна – молодая, улыбчивая, добрая, с красивыми рыжими локонами. Но она очень быстро ушла в декрет, бросив своих маленьких учеников на произвол судьбы. Произвол судьбы звали Людмилой Кузьминичной, которая во втором классе пришла на смену молодой учительнице. Мне кажется, это был привет из Советского Союза. До сих пор помню чувство страха, которое внушала мне эта женщина.

Людмила Кузьминична была дамой в возрасте, наверно, около 60 лет. Выглядела она так, как любая среднестатистическая дама такого возраста – ходила в юбке, носила короткую стрижку на седых волосах, губы красила исключительно красной помадой, что привлекало внимание к ее морщинистому лицу и недобрым глазам.

Детей непоседливых, активных, энергичных (каковыми является большинство в возрасте 7-8 лет) Людмила Кузьминична не любила, они ее раздражали. Ей нравились тихие, спокойные, послушные детки с аккуратно сложенными ручками и умно хлопающими глазками. Правда, детишек второго вида у нас было немного, и я к их числу не относилась. Поэтому меня Людмила Кузьминична тоже не любила, что проявляла всеми способами, доступными учительнице. А я в свою очередь ее боялась.

У нас, второклассников, была такая привычка: закончив выполнять письменное задание, мы громко бросали ручку на стол и так же громко (иногда шепотом, но таким, чтоб всем было слышно) говорили «Все!!!». Это значило, что ты задание делать закончил, а ведь кто-то еще пишет, значит ты умнее и можешь со спокойной совестью откинуться на спинку стула и отдохнуть пару минут, пока капуши еще корпят над тетрадями.

- Ну зачем сообщать всему классу, что вы уже написали? Вон Лерочка уже давно закончила, села тихонько и сидит! – злилась Людмила Кузьминична.

Но сдерживаться было тяжело, не каждый восьмилетний ребенок обладал способностью сидеть не шелохнувшись целых 45 минут, не балуясь, не смеясь и молча. Людмила Кузьминична кричала, ругалась, писала в дневнике замечания и ставила двойки за поведение, призывала нас к дисциплине. Было страшно, но это не помогало.

Конечно, кричала Людмила Кузьминична не всегда. Иногда она рассказывала, что там, откуда она родом, зимой падает столько снега, что в ее детстве скатывались на санках прямо с крыш домов. Рассказывала, как взрослые делали большой каток, и дети каталась там на коньках. Тогда мы слушали, потому что было интересно, и приходили домой с новыми идеями – сделать во дворе каток, что очень удивляло наши родителей.

Еще Людмила Кузьминична рассказала нам, что каждая фамилия произошла от какого-то слова, чаще всего связанного с деятельностью наших предков. Нам всем стало интересно и учительница называла по очереди каждого и озвучивала свои предположения по поводу наших фамилий. Каждый завороженно ждал своей очереди, всем не терпелось узнать о себе.

-Вот у Попова, наверно, кто-то в роду был поп, - говорила она, - у Мазина, наверно, дед делал мазь.

У меня в роду соответственно кто-то был пономарем.

Еще каждый день у нас начинался с чтения. Дети приносили книги из дома и в течение 10 минут первого урока читали. Очень полезное занятие. Только у меня есть подозрение, что некоторые не читали, а просто сидели, склонив голову и радуясь, что вот еще несколько минут не начинается урок. Хотя, кажется, мы делали пометки, где остановились, и иногда Людмила Кузьминична их проверяла.

Поскольку школа была русская, украинский язык у нас появился только во втором классе и вдруг оказалось, что у нас с ним дела обстоят не очень. Людмила Кузьминична, очевидно озабоченная успеваемостью своего класса, договорилась с учительницей украинского о дополнительном уроке – нулевом. А это значит, что нужно было встать еще раньше, что нам с мамой (она у меня тоже сова) давалось крайне тяжело. Мы, конечно, старались как могли, но помню, однажды я этот нулевой урок пропустила. Мама меня до класса в тот раз не проводила и случилось самое страшное – первое, что всплыло перед моим взором, когда я открыла двери, была Людмила Кузьминична, которая, увидев меня, казалось с трудом сдерживалась, чтоб не ударить. Она стояла «руки в боки» и сверлила меня испепеляющим взглядом.

-Почему это ты не была на украинском???, - возмущенно спросила учительница.

Я не помню, что я ответила, но правда (что мы с мамой просто проспали) вряд ли бы ей понравилась. Хотя лично у меня с украинским языком проблем не было, главное я усвоила – что буквы ё там нет, есть сочетание «йо» и «ьо». А еще есть апостроф, это вместо ъ. Короче, ничего сложного.

Еще одним ноу-хау Людмилы Кузьминичны было ведение специальной тетради, в которой мы перед каждым новым временем года зачем-то записывали погоду на все 3 месяца. Гидрометеорологический календарь – кажется, так это называлось (или там было все-таки слово попроще). «Изюминкой» в этом, казалось бы, бессмысленном задании, было то, что оформлять этот календарь можно было как угодно – по своему усмотрению. Приветствовались тематические рисунки и стихи. Осень – вот тебе падающие листья, желуди и каштаны, нарисованные не без помощи родителей, зима – вот, пожалуйста, Снеговик и снежинки, весна – «котики» и зеленая трава. За очень красивое оформление Людмила Кузьминична ставила 5 с плюсом, а за очень-очень красивое и вовсе 6 (и это при пятибальной-то системе)! Тогда на фоне чьей-то шестерки твое 5+ как-то меркло и уже не доставляло столько радости.

Людмила Кузьминична очень любила рассказывать про свой предыдущий класс, который, по ее словам, был намного лучше нашего. Мальчики там были галантные – помогали девочкам надевать курточки и убирать стулья, а девочки были воспитанные и хорошо учились. Мы сразу чувствовали себя плохими, глупыми детьми, никуда не годящимися. Однажды я своими глазами увидела, как девочка из этого прошлого класса (теперь она уже была в пятом!) радостно подбежала к нашей учительнице и сказала «Здравствуйте, Людмила Кузьминична!». И я очень удивилась, за что же они ее любят. Неужели на них она не кричала? А, может, действительно все дело в том, что мы (наш класс) плохие, и я плохая. Просто нужно вести себя более спокойно, не смеяться, не баловаться…

…у меня не получалось. Однажды мы с моим соседом по парте, решили четко ограничить наши половины парты, чтоб ни единой пылинки с его половины не попадало на мою и наоборот. Конечно, у нас в планах не было портить кукольную розовую парту, поэтому мы решили нарисовать черту карандашом, чтоб потом можно было легко ее стереть. Так, мой сосед Володя держал линейку, а я орудовала карандашом.  Это занятие нас очень веселило, мы были возбуждены от того, что затеяли такое дело и это было заметно. Но вдруг рядом с нашей партой появилась Людмила Кузьминична. И не просто появилась, она нависла надо мной (так как мне не повезло сидеть с краю) и опустила свое лицо так, чтоб я видела каждую ее морщинку. Губы учительницы (я клянусь) сложились в красный бантик, но выражение это было наполнено ненависти.

-Это еще что такое??? – закричала Людмила Кузьминична над самым моим ухом.

Сердце мое забилось как у котенка, слезы полились из глаз. Я взяла стирательную резинку и начала судорожно убирать следы нашей «границы». Весь класс смотрел на меня, мне было страшно и стыдно. Это выражение лица Людмилы Кузьминичны я помню до сих пор.

Вскоре меня перевели в другой класс на другом этаже. Учительницу звали Наталья Георгиевна. Она была молодая, улыбчивая, добрая, с большими глазами и длинными черными ресницами. Но очень быстро она ушла в декрет…

Детей непоседливых, активных, энергичных (каковыми является большинство в возрасте 7-8 лет) Людмила Кузьминична не любила, они ее раздражали. Ей нравились тихие, спокойные, послушные детки с аккуратно сложенными ручками и умно хлопающими глазками. Правда, детишек второго вида у нас было немного, и я к их числу не относилась. Поэтому меня Людмила Кузьминична тоже не любила, что проявляла всеми способами, доступными учительнице. А я в свою очередь ее боялась.

У нас, второклассников, была такая привычка: закончив вВообще-то моей первой учительницей была Анна Ивановна – молодая, улыбчивая, добрая, с красивыми рыжими локонами. Но она очень быстро ушла в декрет, бросив своих маленьких учеников на произвол судьбы. Произвол судьбы звали Людмилой Кузьминичной, которая во втором классе пришла на смену молодой учительнице. Мне кажется, это был привет из Советского Союза. До сих пор помню чувство страха, которое внушала мне эта женщина.

Людмила Кузьминична была дамой в возрасте, наверно, около 60 лет. Выглядела она так, как любая среднестатистическая дама такого возраста – ходила в юбке, носила короткую стрижку на седых волосах, губы красила исключительно красной помадой, что привлекало внимание к ее морщинистому лицу и недобрым глазам.

Детей непоседливых, активных, энергичных (каковыми является большинство в возрасте 7-8 лет) Людмила Кузьминична не любила, они ее раздражали. Ей нравились тихие, спокойные, послушные детки с аккуратно сложенными ручками и умно хлопающими глазками. Правда, детишек второго вида у нас было немного, и я к их числу не относилась. Поэтому меня Людмила Кузьминична тоже не любила, что проявляла всеми способами, доступными учительнице. А я в свою очередь ее боялась.

У нас, второклассников, была такая привычка: закончив выполнять письменное задание, мы громко бросали ручку на стол и так же громко (иногда шепотом, но таким, чтоб всем было слышно) говорили «Все!!!». Это значило, что ты задание делать закончил, а ведь кто-то еще пишет, значит ты умнее и можешь со спокойной совестью откинуться на спинку стула и отдохнуть пару минут, пока капуши еще корпят над тетрадями.

- Ну зачем сообщать всему классу, что вы уже написали? Вон Лерочка уже давно закончила, села тихонько и сидит! – злилась Людмила Кузьминична.

Но сдерживаться было тяжело, не каждый восьмилетний ребенок обладал способностью сидеть не шелохнувшись целых 45 минут, не балуясь, не смеясь и молча. Людмила Кузьминична кричала, ругалась, писала в дневнике замечания и ставила двойки за поведение, призывала нас к дисциплине. Было страшно, но это не помогало.

Конечно, кричала Людмила Кузьминична не всегда. Иногда она рассказывала, что там, откуда она родом, зимой падает столько снега, что в ее детстве скатывались на санках прямо с крыш домов. Рассказывала, как взрослые делали большой каток, и дети каталась там на коньках. Тогда мы слушали, потому что было интересно, и приходили домой с новыми идеями – сделать во дворе каток, что очень удивляло наши родителей.

Еще Людмила Кузьминична рассказала нам, что каждая фамилия произошла от какого-то слова, чаще всего связанного с деятельностью наших предков. Нам всем стало интересно и учительница называла по очереди каждого и озвучивала свои предположения по поводу наших фамилий. Каждый завороженно ждал своей очереди, всем не терпелось узнать о себе.

-Вот у Попова, наверно, кто-то в роду был поп, - говорила она, - у Мазина, наверно, дед делал мазь.

У меня в роду соответственно кто-то был пономарем.

Еще каждый день у нас начинался с чтения. Дети приносили книги из дома и в течение 10 минут первого урока читали. Очень полезное занятие. Только у меня есть подозрение, что некоторые не читали, а просто сидели, склонив голову и радуясь, что вот еще несколько минут не начинается урок. Хотя, кажется, мы делали пометки, где остановились, и иногда Людмила Кузьминична их проверяла.

Поскольку школа была русская, украинский язык у нас появился только во втором классе и вдруг оказалось, что у нас с ним дела обстоят не очень. Людмила Кузьминична, очевидно озабоченная успеваемостью своего класса, договорилась с учительницей украинского о дополнительном уроке – нулевом. А это значит, что нужно было встать еще раньше, что нам с мамой (она у меня тоже сова) давалось крайне тяжело. Мы, конечно, старались как могли, но помню, однажды я этот нулевой урок пропустила. Мама меня до класса в тот раз не проводила и случилось самое страшное – первое, что всплыло перед моим взором, когда я открыла двери, была Людмила Кузьминична, которая, увидев меня, казалось с трудом сдерживалась, чтоб не ударить. Она стояла «руки в боки» и сверлила меня испепеляющим взглядом.

-Почему это ты не была на украинском???, - возмущенно спросила учительница.

Я не помню, что я ответила, но правда (что мы с мамой просто проспали) вряд ли бы ей понравилась. Хотя лично у меня с украинским языком проблем не было, главное я усвоила – что буквы ё там нет, есть сочетание «йо» и «ьо». А еще есть апостроф, это вместо ъ. Короче, ничего сложного.

Еще одним ноу-хау Людмилы Кузьминичны было ведение специальной тетради, в которой мы перед каждым новым временем года зачем-то записывали погоду на все 3 месяца. Гидрометеорологический календарь – кажется, так это называлось (или там было все-таки слово попроще). «Изюминкой» в этом, казалось бы, бессмысленном задании, было то, что оформлять этот календарь можно было как угодно – по своему усмотрению. Приветствовались тематические рисунки и стихи. Осень – вот тебе падающие листья, желуди и каштаны, нарисованные не без помощи родителей, зима – вот, пожалуйста, Снеговик и снежинки, весна – «котики» и зеленая трава. За очень красивое оформление Людмила Кузьминична ставила 5 с плюсом, а за очень-очень красивое и вовсе 6 (и это при пятибальной-то системе)! Тогда на фоне чьей-то шестерки твое 5+ как-то меркло и уже не доставляло столько радости.

Людмила Кузьминична очень любила рассказывать про свой предыдущий класс, который, по ее словам, был намного лучше нашего. Мальчики там были галантные – помогали девочкам надевать курточки и убирать стулья, а девочки были воспитанные и хорошо учились. Мы сразу чувствовали себя плохими, глупыми детьми, никуда не годящимися. Однажды я своими глазами увидела, как девочка из этого прошлого класса (теперь она уже была в пятом!) радостно подбежала к нашей учительнице и сказала «Здравствуйте, Людмила Кузьминична!». И я очень удивилась, за что же они ее любят. Неужели на них она не кричала? А, может, действительно все дело в том, что мы (наш класс) плохие, и я плохая. Просто нужно вести себя более спокойно, не смеяться, не баловаться…

…у меня не получалось. Однажды мы с моим соседом по парте, решили четко ограничить наши половины парты, чтоб ни единой пылинки с его половины не попадало на мою и наоборот. Конечно, у нас в планах не было портить кукольную розовую парту, поэтому мы решили нарисовать черту карандашом, чтоб потом можно было легко ее стереть. Так, мой сосед Володя держал линейку, а я орудовала карандашом.  Это занятие нас очень веселило, мы были возбуждены от того, что затеяли такое дело и это было заметно. Но вдруг рядом с нашей партой появилась Людмила Кузьминична. И не просто появилась, она нависла надо мной (так как мне не повезло сидеть с краю) и опустила свое лицо так, чтоб я видела каждую ее морщинку. Губы учительницы (я клянусь) сложились в красный бантик, но выражение это было наполнено ненависти.

-Это еще что такое??? – закричала Людмила Кузьминична над самым моим ухом.

Сердце мое забилось как у котенка, слезы полились из глаз. Я взяла стирательную резинку и начала судорожно убирать следы нашей «границы». Весь класс смотрел на меня, мне было страшно и стыдно. Это выражение лица Людмилы Кузьминичны я помню до сих пор.

Вскоре меня перевели в другой класс на другом этаже. Учительницу звали Наталья Георгиевна. Она была молодая, улыбчивая, добрая, с большими глазами и длинными черными ресницами. Но очень быстро она ушла в декрет…ыполнять письменное задание, мы громко бросали ручку на стол и так же громко (иногда шепотом, но таким, чтоб всем было слышно) говорили «Все!!!». Это значило, что ты задание делать закончил, а ведь кто-то еще пишет, значит ты умнее и можешь со спокойной совестью откинуться на спинку стула и отдохнуть пару минут, пока капуши еще корпят над тетрадями.

- Ну зачем сообщать всему классу, что вы уже написали? Вон Лерочка уже давно закончила, села тихонько и сидит! – злилась Людмила Кузьминична.

Но сдерживаться было тяжело, не каждый восьмилетний ребенок обладал способностью сидеть не шелохнувшись целых 45 минут, не балуясь, не смеясь и молча. Людмила Кузьминична кричала, ругалась, писала в дневнике замечания и ставила двойки за поведение, призывала нас к дисциплине. Было страшно, но это не помогало.

Конечно, кричала Людмила Кузьминична не всегда. Иногда она рассказывала, что там, откуда она родом, зимой падает столько снега, что в ее детстве скатывались на санках прямо с крыш домов. Рассказывала, как взрослые делали большой каток, и дети каталась там на коньках. Тогда мы слушали, потому что было интересно, и приходили домой с новыми идеями – сделать во дворе каток, что очень удивляло наши родителей.

Еще Людмила Кузьминична рассказала нам, что каждая фамилия произошла от какого-то слова, чаще всего связанного с деятельностью наших предков. Нам всем стало интересно и учительница называла по очереди каждого и озвучивала свои предположения по поводу наших фамилий. Каждый завороженно ждал своей очереди, всем не терпелось узнать о себе.

-Вот у Попова, наверно, кто-то в роду был поп, - говорила она, - у Мазина, наверно, дед делал мазь.

У меня в роду соответственно кто-то был пономарем.

Еще каждый день у нас начинался с чтения. Дети приносили книги из дома и в течение 10 минут первого урока читали. Очень полезное занятие. Только у меня есть подозрение, что некоторые не читали, а просто сидели, склонив голову и радуясь, что вот еще несколько минут не начинается урок. Хотя, кажется, мы делали пометки, где остановились, и иногда Людмила Кузьминична их проверяла.

Поскольку школа была русская, украинский язык у нас появился только во втором классе и вдруг оказалось, что у нас с ним дела обстоят не очень. Людмила Кузьминична, очевидно озабоченная успеваемостью своего класса, договорилась с учительницей украинского о дополнительном уроке – нулевом. А это значит, что нужно было встать еще раньше, что нам с мамой (она у меня тоже сова) давалось крайне тяжело. Мы, конечно, старались как могли, но помню, однажды я этот нулевой урок пропустила. Мама меня до класса в тот раз не проводила и случилось самое страшное – первое, что всплыло перед моим взором, когда я открыла двери, была Людмила Кузьминична, которая, увидев меня, казалось с трудом сдерживалась, чтоб не ударить. Она стояла «руки в боки» и сверлила меня испепеляющим взглядом.

-Почему это ты не была на украинском???, - возмущенно спросила учительница.

Я не помню, что я ответила, но правда (что мы с мамой просто проспали) вряд ли бы ей понравилась. Хотя лично у меня с украинским языком проблем не было, главное я усвоила – что буквы ё там нет, есть сочетание «йо» и «ьо». А еще есть апостроф, это вместо ъ. Короче, ничего сложного.

Еще одним ноу-хау Людмилы Кузьминичны было ведение специальной тетради, в которой мы перед каждым новым временем года зачем-то записывали погоду на все 3 месяца. Гидрометеорологический календарь – кажется, так это называлось (или там было все-таки слово попроще). «Изюминкой» в этом, казалось бы, бессмысленном задании, было то, что оформлять этот календарь можно было как угодно – по своему усмотрению. Приветствовались тематические рисунки и стихи. Осень – вот тебе падающие листья, желуди и каштаны, нарисованные не без помощи родителей, зима – вот, пожалуйста, Снеговик и снежинки, весна – «котики» и зеленая трава. За очень красивое оформление Людмила Кузьминична ставила 5 с плюсом, а за очень-очень красивое и вовсе 6 (и это при пятибальной-то системе)! Тогда на фоне чьей-то шестерки твое 5+ как-то меркло и уже не доставляло столько радости.

Людмила Кузьминична очень любила рассказывать про свой предыдущий класс, который, по ее словам, был намного лучше нашего. Мальчики там были галантные – помогали девочкам надевать курточки и убирать стулья, а девочки были воспитанные и хорошо учились. Мы сразу чувствовали себя плохими, глупыми детьми, никуда не годящимися. Однажды я своими глазами увидела, как девочка из этого прошлого класса (теперь она уже была в пятом!) радостно подбежала к нашей учительнице и сказала «Здравствуйте, Людмила Кузьминична!». И я очень удивилась, за что же они ее любят. Неужели на них она не кричала? А, может, действительно все дело в том, что мы (наш класс) плохие, и я плохая. Просто нужно вести себя более спокойно, не смеяться, не баловаться…

…у меня не получалось. Однажды мы с моим соседом по парте, решили четко ограничить наши половины парты, чтоб ни единой пылинки с его половины не попадало на мою и наоборот. Конечно, у нас в планах не было портить кукольную розовую парту, поэтому мы решили нарисовать черту карандашом, чтоб потом можно было легко ее стереть. Так, мой сосед Володя держал линейку, а я орудовала карандашом.  Это занятие нас очень веселило, мы были возбуждены от того, что затеяли такое дело и это было заметно. Но вдруг рядом с нашей партой появилась Людмила Кузьминична. И не просто появилась, она нависла надо мной (так как мне не повезло сидеть с краю) и опустила свое лицо так, чтоб я видела каждую ее морщинку. Губы учительницы (я клянусь) сложились в красный бантик, но выражение это было наполнено ненависти.

-Это еще что такое??? – закричала Людмила Кузьминична над самым моим ухом.

Сердце мое забилось как у котенка, слезы полились из глаз. Я взяла стирательную резинку и начала судорожно убирать следы нашей «границы». Весь класс смотрел на меня, мне было страшно и стыдно. Это выражение лица Людмилы Кузьминичны я помню до сих пор.

Вскоре меня перевели в другой класс на другом этаже. Учительницу звали Наталья Георгиевна. Она была молодая, улыбчивая, добрая, с большими глазами и длинными черными ресницами. Но очень быстро она ушла в декрет…женщина.

Людмила Кузьминична была дамой в возрасте, наверно, около 60 лет. Выглядела она так, как любая среднестатистическая дама такого возраста – ходила в юбке, носила короткую стрижку на седых волосах, губы красила исключительно красной помадой, что привлекало внимание к ее морщинистому лицу и недобрым глазам.

Детей непоседливых, активных, энергичных (каковыми является большинство в возрасте 7-8 лет) Людмила Кузьминична не любила, они ее раздражали. Ей нравились тихие, спокойные, послушные детки с аккуратно сложенными ручками и умно хлопающими глазками. Правда, детишек второго вида у нас было немного, и я к их числу не относилась. Поэтому меня Людмила Кузьминична тоже не любила, что проявляла всеми способами, доступными учительнице. А я в свою очередь ее боялась.

У нас, второклассников, была такая привычка: закончив выполнять письменное задание, мы громко бросали ручку на стол и так же громко (иногда шепотом, но таким, чтоб всем было слышно) говорили «Все!!!». Это значило, что ты задание делать закончил, а ведь кто-то еще пишет, значит ты умнее и можешь со спокойной совестью откинуться на спинку стула и отдохнуть пару минут, пока капуши еще корпят над тетрадями.

- Ну зачем сообщать всему классу, что вы уже написали? Вон Лерочка уже давно закончила, села тихонько и сидит! – злилась Людмила Кузьминична.

Но сдерживаться было тяжело, не каждый восьмилетний ребенок обладал способностью сидеть не шелохнувшись целых 45 минут, не балуясь, не смеясь и молча. Людмила Кузьминична кричала, ругалась, писала в дневнике замечания и ставила двойки за поведение, призывала нас к дисциплине. Было страшно, но это не помогало.

Конечно, кричала Людмила Кузьминична не всегда. Иногда она рассказывала, что там, откуда она родом, зимой падает столько снега, что в ее детстве скатывались на санках прямо с крыш домов. Рассказывала, как взрослые делали большой каток, и дети каталась там на коньках. Тогда мы слушали, потому что было интересно, и приходили домой с новыми идеями – сделать во дворе каток, что очень удивляло наши родителей.

Еще Людмила Кузьминична рассказала нам, что каждая фамилия произошла от какого-то слова, чаще всего связанного с деятельностью наших предков. Нам всем стало интересно и учительница называла по очереди каждого и озвучивала свои предположения по поводу наших фамилий. Каждый завороженно ждал своей очереди, всем не терпелось узнать о себе.

-Вот у Попова, наверно, кто-то в роду был поп, - говорила она, - у Мазина, наверно, дед делал мазь.

У меня в роду соответственно кто-то был пономарем.

Еще каждый день у нас начинался с чтения. Дети приносили книги из дома и в течение 10 минут первого урока читали. Очень полезное занятие. Только у меня есть подозрение, что некоторые не читали, а просто сидели, склонив голову и радуясь, что вот еще несколько минут не начинается урок. Хотя, кажется, мы делали пометки, где остановились, и иногда Людмила Кузьминична их проверяла.

Поскольку школа была русская, украинский язык у нас появился только во втором классе и вдруг оказалось, что у нас с ним дела обстоят не очень. Людмила Кузьминична, очевидно озабоченная успеваемостью своего класса, договорилась с учительницей украинского о дополнительном уроке – нулевом. А это значит, что нужно было встать еще раньше, что нам с мамой (она у меня тоже сова) давалось крайне тяжело. Мы, конечно, старались как могли, но помню, однажды я этот нулевой урок пропустила. Мама меня до класса в тот раз не проводила и случилось самое страшное – первое, что всплыло перед моим взором, когда я открыла двери, была Людмила Кузьминична, которая, увидев меня, казалось с трудом сдерживалась, чтоб не ударить. Она стояла «руки в боки» и сверлила меня испепеляющим взглядом.

-Почему это ты не была на украинском???, - возмущенно спросила учительница.

Я не помню, что я ответила, но правда (что мы с мамой просто проспали) вряд ли бы ей понравилась. Хотя лично у меня с украинским языком проблем не было, главное я усвоила – что буквы ё там нет, есть сочетание «йо» и «ьо». А еще есть апостроф, это вместо ъ. Короче, ничего сложного.

Еще одним ноу-хау Людмилы Кузьминичны было ведение специальной тетради, в которой мы перед каждым новым временем года зачем-то записывали погоду на все 3 месяца. Гидрометеорологический календарь – кажется, так это называлось (или там было все-таки слово попроще). «Изюминкой» в этом, казалось бы, бессмысленном задании, было то, что оформлять этот календарь можно было как угодно – по своему усмотрению. Приветствовались тематические рисунки и стихи. Осень – вот тебе падающие листья, желуди и каштаны, нарисованные не без помощи родителей, зима – вот, пожалуйста, Снеговик и снежинки, весна – «котики» и зеленая трава. За очень красивое оформление Людмила Кузьминична ставила 5 с плюсом, а за очень-очень красивое и вовсе 6 (и это при пятибальной-то системе)! Тогда на фоне чьей-то шестерки твое 5+ как-то меркло и уже не доставляло столько радости.

Людмила Кузьминична очень любила рассказывать про свой предыдущий класс, который, по ее словам, был намного лучше нашего. Мальчики там были галантные – помогали девочкам надевать курточки и убирать стулья, а девочки были воспитанные и хорошо учились. Мы сразу чувствовали себя плохими, глупыми детьми, никуда не годящимися. Однажды я своими глазами увидела, как девочка из этого прошлого класса (теперь она уже была в пятом!) радостно подбежала к нашей учительнице и сказала «Здравствуйте, Людмила Кузьминична!». И я очень удивилась, за что же они ее любят. Неужели на них она не кричала? А, может, действительно все дело в том, что мы (наш класс) плохие, и я плохая. Просто нужно вести себя более спокойно, не смеяться, не баловаться…

…у меня не получалось. Однажды мы с моим соседом по парте, решили четко ограничить наши половины парты, чтоб ни единой пылинки с его половины не попадало на мою и наоборот. Конечно, у нас в планах не было портить кукольную розовую парту, поэтому мы решили нарисовать черту карандашом, чтоб потом можно было легко ее стереть. Так, мой сосед Володя держал линейку, а я орудовала карандашом.  Это занятие нас очень веселило, мы были возбуждены от того, что затеяли такое дело и это было заметно. Но вдруг рядом с нашей партой появилась Людмила Кузьминична. И не просто появилась, она нависла надо мной (так как мне не повезло сидеть с краю) и опустила свое лицо так, чтоб я видела каждую ее морщинку. Губы учительницы (я клянусь) сложились в красный бантик, но выражение это было наполнено ненависти.

-Это еще что такое??? – закричала Людмила Кузьминична над самым моим ухом.

Сердце мое забилось как у котенка, слезы полились из глаз. Я взяла стирательную резинку и начала судорожно убирать следы нашей «границы». Весь класс смотрел на меня, мне было страшно и стыдно. Это выражение лица Людмилы Кузьминичны я помню до сих пор.

Вскоре меня перевели в другой класс на другом этаже. Учительницу звали Наталья Георгиевна. Она была молодая, улыбчивая, добрая, с большими глазами и длинными черными ресницами. Но очень быстро она ушла в декрет…

Екатерина Пономаренко, блогер