Успехи города обывательское сознание прочно связывает с личностью головы – и в то же время его проблемы распределяет между ним, его политической силой, и политической силой, находящейся у власти.

И хотя Херсон еще не дошел до той критической точки, за которой будет массовый социальный протест (такой точкой станут длительные перебои с зарплатой массе низкооплачиваемых бюджетников – учителей и медиков) – но крах городского хозяйства виден всем, и виден невооруженным глазом.

Злую шутку с городом играет бюджетный кодекс с его разделением направлений расходов на защищенные и незащищенные и неспособность народных избранников пополнять специальный фонд бюджета – т.е. эффективно продавать городскую собственность и собирать с инвесторов разумные взносы на развитие инфраструктуры.

Целый прошлый год, под победные реляции центральной власти, под Евро-2012, «Хюндаи» и «социальные инициативы президента», под аттракцион неслыханной (действительно неслыханной) щедрости кабинета министров и депутатов верховной рады, летом вдруг решивших, что страна по росту ВВП попадет в книгу Гиннесса, дорисовавших с потолка к и так неадекватно оптимистичной доходной части государственного бюджета 32 миллиарда гривен, благополучно эти виртуальные доходы вполне реально потративших, и часто безрезультатно, на свое переизбрание, так вот, под все эти фанфары – Херсон тихо умирал.

Город вошел в зиму с уже не отремонтированными дорогами, с уже не закупленным топливом для «скорой помощи», с уже возросшей задолженностью по зарплате в троллейбусном депо, с уже не прошедшими поверку приборами в отопительных агрегатах.

От предвыборного бублика Херсону перепала дырка – в виде забитых, но не оплаченных, свай мостового перехода, и еще более фиктивного сомнительной необходимости аэропорта.

В конце года горожане вместе со всей страной сполна испытали жестокое похмелье от того чужого предвыборного куража, не получив даже изначально предусмотренных в государственном бюджете трансфертов.

Однако же, вернемся к нашим потенциальным мэрам. Понятно, что ведя кампанию, они должны что-то обещать. Понятно, что обещания должны соответствовать пожеланиям граждан – ямы должны быть заделаны, люки – прикрыты, деревья – обрезаны, троллейбусы – ездить ,вода – подаваться в квартиры, а не подвалы, тепло – обогревать дома, а не поверхностный грунт, наконец, бюджетники должны получать зарплату, отпускные и оздоровительные за 8-ми часовой рабочий день и 5-ти дневную рабочую неделю – их не должны выгонять в отпуска за свой счет.

Столь же понятно, что выполнить эти обещания можно только с Божьей помощью – т.е. чудом. Невозможно их выполнить в принципе без таких составляющих, как наполненный бюджет развития и полноценное дотирование из государственной казны. Однако… как говорил один турецкий военачальник, скорее небо упадет на землю, чем сюда пустят инвестора, способного наполнить бюджет развития. Скорее Днепр потечет вспять, чем государство даст Херсону то, что не дало перед выборами, да к тому же когда крах экономики еще не был столь очевиден.

Поэтому, личность мэра не важна – красивые и добрые обещания невыполнимы, а победитель кампании добавит груз негатива в рюкзак представляемой им политической силы на президентских выборах. Личности, начавшие подготовку, сейчас действуют против воли и желания своих партийных боссов – им плевать на будущие президентские выборы, они не особо задумываются и над будущим собственной репутации – но нам, избирателям, если ставить галочку все же доведется, нужно учитывать, что городской черный юмор о плохом сне Екатерины Второй, переименовавшей в честь этого события Александровский Шанец – это уже не юмор, а грустная реальность.

И пусть классик утверждал, что разруха не в трубах и сортирах, а в головах – мы должны осознавать, в каких именно головах. В киевских головах , сидящих на Банковой, Грушевского и Институтской.

Что нам делать, спросите?

Отвечаю – ждать перемещения разрушенных голов куда следует, а пока устранять разруху именно в трубах, парках и скверах, засыпать строительным мусором ямы, а ветками – колодцы. Иными словами – оставаться людьми даже в не совсем человеческих условиях.